За его суровостью скрывалось доброе сердце
Михаил Самодуров – советский инженер, специалист в области тоннелестроения, четвертый начальник Метростроя. Его дочь, Ирина Васильева, поделилась воспоминаниями о своем знаменитом отце.
– Ирина Михайловна, ваш отец возглавлял Метрострой Наркомата путей сообщения СССР с 1941 по 1945 годы. Пожалуй, в самый тяжелый для страны и метростроительства период. Расскажите, каким он был – сыном, мужем, отцом, начальником?
– Прежде всего ответственным. Родился в беднейшей многодетной семье, первенцем. Рано узнал, что такое труд. Все заработанное отдавал матери, которую очень любил, – видел, как ей тяжело поднимать братьев и сестер, а у него два брата и четыре сестры, всех надо было накормить, одеть, обуть, собрать в школу. Нередко на всех была одна пара сапог. Папа никогда не роптал, не жаловался и всегда знал, чем помочь семье. Папин отец, мой дедушка, умер рано. Поэтому забота о сиротах легла и на его плечи.
С интересом узнала, что, оказывается, учился он в яснополянской школе у Льва Толстого. От великого русского писателя впервые услышал об Отечественной войне 1812 года, Кавказской и Крымской битвах. Лев Николаевич называл учеников маленькими людьми, рассказывал им множество сказок, былин. Читать учил по своей «Азбуке», из нее папа узнал о знаменитых ученых-физиках Майкле Фарадее и Джеймсе Джоуле.
Вполне возможно, Лев Николаевич и зародил в отце тягу к точным наукам, которая определила его дальнейшую судьбу, помогла выбрать профессию и дело всей его жизни.
Когда папа окончил школу, семья переехала на Украину, в Жмеринку. Он любил вспоминать о годах, проведенных там. Трудовую карьеру начал на Жмеринском чугунно-литейном заводе литейщиком, затем ушел в железнодорожное депо и выучился на слесаря. Но тяга к знаниям победила: рванул в Киев и поступил в Киевский политехнический институт. Получив диплом, устроился старшим инженером на Юго-Западной железной дороге, где и работал, пока его не командировали в Москву – строить метро.
– За семь лет Михаил Афанасьевич прошел путь от сменного инженера до начальника Метростроя. Это непросто.
– Особенно если учесть время, в которое он начинал. Предполагаю, что ему помогла закалка трудом, полученная с детства, упорство и целеустремленность. В 1933 году метро еще не появилось, шла подготовительная работа. Неустроенный быт и тяжелый труд вынудили многих все бросить и искать лучшую долю. Отец устоял. Прошел школу Метростроя, приобрел необходимые навыки, заслужил авторитет и уважение правительства. Предвоенные и военные годы накладывали особый отпечаток на выбор руководителя, в том числе, и Метростроя. Им должен быть не только грамотный специалист, но и преданный своей стране и делу человек, способный справиться с любыми трудностями. Отец был именно таким.
– Чем старше становишься, тем больше удивляешься тому, как страна не только выживала в военные годы, но и строила метро!
– Во время войны было построено шесть станций! Строительство метро в те годы – одно из направлений работы ведомства отца. Метростроители консервировали отстроенные и неиспользуемые тоннели, строили оборонительные сооружения, временные тоннели, бетонные доты, противотанковые и командные пункты; восстанавливали разрушенные шахты, мосты и тоннели. Специалистов Метростроя направляли в войска и в качестве минеров: они профессионально работали со взрывчаткой.
– Слышала о множестве секретных объектов, сооружаемых метростроевцами в военные годы. Сегодня о них можно говорить?
– При жизни папа о них никогда не рассказывал. Сегодня в печати нет-нет, да и промелькнет информация о том или ином секретном бункере или правительственном сооружении под Москвой. Из архивных материалов знаю, что метростроевцы еще до войны начали их строить. Например, в одном из Сталинградских бункеров, сегодня музее, построенном накануне войны для командного состава, толщина стен 2 метра. Его бы даже авиабомба не взяла. Будущие маршалы могли спокойно в нем сидеть хоть два месяца: в бункере был запас воды, еды, даже туалет и раковина. Двери были герметичными, а воздух очищала мощная система принудительной вентиляции. Сталинградская битва показала, что метростроевцы справились с порученным делом прекрасно.
Если говорить о строительстве правительственных тоннелей, то их предполагалось выводить за город аж до ста километров. Отец отвечал за строительство № 10 А. Туда набирали людей, прошедших огонь, воду и медные трубы. И я горжусь, что папа был одним из таких.
Не думаю, что наступит время, когда о них узнают все: секретные объекты таковыми и должны, на мой взгляд, оставаться. Мир во всем мире еще не настал.
– Одна из главных задач Михаила Самодурова в ту пору – сооружение бомбоубежищ.
– Вы правы. Кроме строительства оборонных объектов, защищающих столицу, Метрострой должен был подготовить убежища для населения, для этого использовали недостроенные радиусы. Их надо было законсервировать так, чтобы тоннели не засыпало, не затопило, людям в них было безопасно находиться. И это было сделано.
Напомню, что забота о людях проявлялась не только в обустройстве бомбоубежищ. В свое время с гордостью узнала, что по инициативе отца для метростроевцев строилось жилье, появился детский лагерь и сады, Дворец культуры, стадион, где можно было играть в футбол, а летом плавать в бассейне.
В январе 1942 года отец, объезжая оборонительные сооружения под Можайском, на Бородинском поле, обратил внимание на разрушенные совхозы в «Воробьях» и Тарутине. И ему пришла в голову мысль восстановить совхоз и взять над ним шефство. Рядом построить ведомственный пионерский лагерь. Чтобы ускорить процесс, дал команду соорудить для строителей барак из поваленного взрывами леса. Если к весне, думал отец, совхоз восстановить, он обеспечит метростроевских детей молоком и свежими овощами. Так и произошло: летом в столовых Метростроя были продукты из подшефного хозяйства, а через три года ведомственный пионерский лагерь «Березки» принимал в Балабанове первых шумных постояльцев.
– В 1942 году немцы стояли в 10-15 километрах от Москвы, а правительство думало о том, что к 1943 году необходимо завершить строительство Замоскворецкого радиуса! Такова была вера в нашу победу.
– К 1943 году Замоскворецкий радиус – станции «Новокузнецкая», «Павелецкая», «Автозаводская» – действительно был завершен! Эта новость облетела весь мир.
Чтобы успеть в срок, в 1942 году было принято решение строить тоннели меньшего диаметра. Для этого необходимо было изготовить 12–15 новых щитов. Сделать это за короткое время было невозможно. Поэтому было предложено сократить число звеньев в опорном и ножевом кольцах щитов. За год выпустили три стационарных и семь перегонных щитов. Задача была решена!
Через год – 18 января 1944 года – был открыт Покровский радиус – станции «Бауманская», «Электрозаводская», «Семеновская», «Измайловский парк». Его начали строить в 1938 году, но из-за сложной ситуации в годы войны строительство заморозили, а в тоннелях устроили бомбоубежище. Когда угроза захвата Москвы миновала, работу продолжили. Правда, мужчин, ушедших на фронт, на проходке заменили женщины.
– Кстати о женщинах. Как Михаил Афанасьевич познакомился с вашей мамой, ведь она – балерина, а он практически все время проводил под землей!
– Под землей и познакомились. Он на 20 лет старше ее. Дитя улицы, можно сказать, из многодетной семьи, в 7 лет в батраки пошел.
Мама – единственный ребенок, росла в обеспеченной семье, хорошо училась, занималась музыкой, ходила в хореографическое училище – мечтала стать балериной. Когда родителям суждено было встретиться, моя бабушка работала в Метрострое в отделе кадров. Мамино балетное училище готовили к эвакуации. Уезжать из Москвы мама не хотела. Тогда бабушка и устроила ее в Метрострой учетчицей. Однажды сидит она в тоннеле, а папа мимо идет, увидел хрупкое, нежное создание, подошел и спросил, сколько рабочих мимо нее прошло. А она отвечает: много… Мама, оказывается, их не считала. Так и познакомились, а потом поженились.
Разные, конечно, были, но друг друга любили, свободное время старались проводить вместе. Хотя это случалось очень редко: папа был настолько загружен, что дома практически не бывал. Вспоминаю редкие часы, когда семья собиралась на даче. Папа без дела не сидел. Как только приедет, сразу брался за дело: все поливал, окучивал, подстригал. Нас с братом тоже к труду приучал, устраивая различные соревнования. Мы с Виктором то гусениц собирали, то земляничные усы стригли – кто быстрее и больше соберет и сострижет. Обязательно найдет время сходить с Витей на рыбалку, мне поможет марки собирать. Пытался научить меня плавать, правда, неудачно: я чуть не утонула.
Очень любил животных. Говорил, если взяли в дом щенка или котенка, не выбрасывайте на улицу, заботьтесь о них.
Конечно, мы с братом и мама очень ценили редкие часы, проведенные вместе с папой. Ведь у него был сплошной аврал: не успеет в коридоре раздеться, как звонят и докладывают о каком-нибудь происшествии. Он срывался и, не отдохнув, ехал на объект.
– Каким был с подчиненными?
– Уважал и ценил тех, кто с ним работал. Текучки кадров не было. Следил, чтобы вовремя решались жилищные проблемы метростроевцев, их дети ходили в детские сады и отдыхали в ведомственном лагере. А сами работники занимались спортом. Не зря на Красной Пресне выбил территорию под стадион. Папа был ярым хоккейным и футбольным болельщиком. Игроков команды высшей лиги Метростроя знал по именам.
Конечно, время было такое, когда от людей требовалась полная отдача, может быть, кому-то это и не нравилось, но он и себя не щадил. Был прекрасным хозяином и специалистом своего дела, рядом с ним работали такие же профессионалы, увлеченные своим делом. Несмотря на генеральские погоны, был доступен для своих подчиненных. И, как говорили многие из них, – за его суровостью скрывалось доброе сердце.
ВРЕЗ
Михаил Самодуров родился 6 (18 сентября) 1899 года в селе Кализна (ныне Тульская область). Член ВКП(б) с 1929 года. В 1930 г. окончил Киевский политехнический институт. Работал в управлении ЮЗЖД, в 1933–1945 годах – в Московском Метрострое. С 24 января 1941 г. – начальник Метростроя Наркомата путей сообщения СССР.
Руководил строительством станций Московского метрополитена имени Л. М. Кагановича: «Арбатская», «Смоленская», «Павелецкая», «Курская», «Бауманская». Во время войны руководил строительством объектов оборонного значения, угольных шахт в Подмосковном бассейне, Сталиногорского гипсового рудника, тоннелей на Черноморской железной дороге и на линии Иркутск – Слюдянка. С 21 марта 1945 по 1958 гг. – начальник Главтоннельметростроя НКПС.
Имел звание генерал-директора пути и строительства 2 ранга.
Награжден Сталинской премией 2-й степени (1947 г.) – за усовершенствование и внедрение на строительстве Московского метрополитена имени Л. М. Кагановича щитового метода проходки тоннелей, обеспечившего значительное повышение производительности труда на подземных работах.
Награжден тремя орденами Ленина, другими орденами и медалями.
Михаил Самодуров умер 14 июня 1969 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 7).